Вставай, страна огромная

[Sarina_Amazon]

Воевали с захватчиками не только автоматами

Оружие может не только стрелять и взрываться. При этом точность попадания у него гораздо выше. В рамках проекта «Оружие Победы» наше издание расскажет о военной песне и Краснознаменном ансамбле им. Александра Александрова.

Поющее оружие
Уинстон Черчилль называл их поющим оружием; английские журналисты говорили, что «если бы в авангарде русской армии шли они, то города сдавались бы добровольно»; европейская пресса писала, что «Россия победила НАТО без единого выстрела» и все благодаря им. Дважды Краснознаменный Академический ансамбль песни и пляски Российской Армии имени А.В. Александрова — крупнейший военный художественный коллектив России. Днем его рождения считается 12 октября 1928 года — день, когда состоялось первое выступление коллектива в составе 12 человек в Центральном доме Красной Армии. Уже к середине 30-х годов численность ансамбля выросла до 300 человек, а его известность вышла далеко за пределы России. В годы Великой Отечественной войны ансамбль полным составом и бригадами выступил в действующей армии более 1500 раз.
24 июня 1941 года газеты «Известия» и «Красная звезда» опубликовали стихи Лебедева-Кумача, начинавшиеся словами: «Вставай, страна огромная, вставай на смертный бой...» Стихи эти потребовали от поэта упорной работы. Их прочитал руководитель Краснознаменного ансамбля песни и пляски Красной Армии Александр Александров. Стихи произвели на него такое сильное впечатление, что он сразу же сел за рояль. Песня, ставшая символом борьбы с немецко-фашисткими захватчиками, впервые прозвучала на Белорусском вокзале для отправляющихся на фронт бойцов. После исполнения на несколько минут воцарилась тишина, и руководитель ансамбля испугался, что песня «не пошла», но шквал аплодисментов буквально затопил артистов. В итоге концертная программа того дня состояла только из одной песни «Священная война».
В эпопее Озерова «Освобождение», а именно в фильме «Битва за Москву», знаменитый ансамбль приезжает на передовую, и его не пускают под пули, тогда связисты организовывают телефонное сообщение со всеми батареями и ротами. Александровцы поют «Священную войну», и командиры подхватывают ее. Это один из самых пронзительных моментов в фильме. В реальной жизни бойцы часто пели эту песню перед боем, а ансамбль Александрова начинает с нее каждое свое выступление. Однажды на концерте в Польше «Священная война» не прозвучала, и зрители заставили артистов спеть любимую песню.
Нам песня воевать помогает
Артисты, приезжающие на фронт для выступлений, — это не ноу-хау Совет¬ского Союза, а потом и России. Например, знаменитый американский дирижер Гленн Миллер пропал без вести в 1943 году, когда летел через Ла-Манш во Францию. Его оркестр выступал и под бомбежками, и под артобстрелом. Но то были обычные мелодии, которые можно было услышать и до, и после войны. Советские артисты, которые приезжали к бойцам на передовую, выступали в госпиталях, пели специальные песни войны.
Кто не помнит и не знает такие произведения, как «Синий платочек», «Дорога на Берлин», «Песенка фронтовых шоферов» и даже «Песенка военных корреспондентов»? Наверное, сложно найти в России человека, который хотя бы раз не слышал эти песни. И их особенность не только в том, что создавались они во время войны и для солдат, чтобы поднять их боевой дух. Эти песни пережили пожар Великой Отечественной и продолжили рождаться и в мирное время.
Один из французов, служивших в полку «Нормандия-Неман», отметил, что совет_ская военная песня — это что-то необъяснимое. Летчики были в восторге от того, что слышали от культпросветбригад, путешествовавших по фронтам. Но не все песни получали право на жизнь сразу, например, знаменитая «Вечер на рейде» нашла своего слушателя только на Калининском фронте. Весной 1942 года Василий Соловьев-Седой давал там концерты, которые проходили в землянке, в полутора километрах от передовой. Когда весь репертуар был исчерпан, бойцы попросили спеть что-нибудь «для души». И вот здесь композитор вспомнил о забракованной песне (она была написана полгода назад, но товарищи по искусству дружно ее забраковали. Им показалось, что она не в духе времени, слишком спокойна, лирична, грустна для столь грозной поры. Сейчас, дескать, песни нужны иные — призывные, мобилизующие, а здесь и о войне вроде всерьез не упоминается...)
«И я запел: «Прощай, любимый город...», — вспоминал Василий Павлович. — Бойцы в землянке, а их было немного, человек тридцать-сорок, со второго куплета начали мне подпевать. Я почувствовал, что песня понравилась, что она дошла до сердец и имеет право на жизнь... С этого дня песня, как по беспроволочному телеграфу, передавалась из уст в уста, с одного фронта на другой. А когда она прозвучала в эфире, ее запела вся страна. Пели моряки и пехотинцы, летчики и артиллеристы, пели защитники Севастополя по листовке, изданной в осажденном фашистами городе. Проникла она сквозь вражеское кольцо на место своего рождения — в Ленинград. И не было, кажется, дня, когда ее мелодия не звучала по радио в заблокированном городе».
«Из написанных мною песен наиболее любима «Эх, дороги...», — подытожил свою многолетнюю и плодотворную работу в песенном жанре Герой Социалистического труда, народный артист СССР, лауреат государственных премий СССР композитор Анатолий Новиков.
Написана она была по заказу ансамбля песни и пляски НКВД вскоре после окончания Великой Отечественной войны для программы «Весна победная», которую ставил режиссер этого ансамбля, народный артист СССР, известный советский кинорежиссер Сергей Юткевич. Именно ему принадлежала идея включения в названную программу мизансцены: вагон, солдаты едут с фронта и тихонько напевают. Поначалу и название у песни было соответствующее этому эпизоду — «Под стук колес».
«Потом нам говорили многие, — рассказывал композитор Анатолий Новиков, — что некоторые строки песни, написанной нами, очень сжато всю войну в себя вобрали».
Судьба «Землянки»
Под впечатлением пережитого в бою под Истрой в октябре 1941 года Алексей Сурков написал письмо жене, которая жила тогда на Каме. В нем было шестнадцать «домашних» стихотворных строк, которые он не собирался публиковать, а тем более передавать кому-либо для написания музыки...
«Стихи мои «Бьется в тесной печурке огонь» так бы и остались частью письма, если бы в феврале 1942 года не приехал в Москву из эвакуации, не пришел в нашу фронтовую редакцию композитор Константин Листов и не стал просить «что-нибудь, на что можно написать песню», — вспоминал Алексей Сурков. — И тут я, на счастье, вспомнил о стихах, написанных домой, разыскал их в блокноте и, переписав начисто, отдал Листову, будучи абсолютно уверенным в том, что хотя я свою совесть и очистил, но песни из этого лирического стихотворения не выйдет. Листов пробежал глазами по строчкам, промычал что-то неопределенное и ушел. Ушел, и все забылось. Но через неделю композитор вновь появился у нас в редакции, попросил у фоторепортера Михаила Савина гитару и спел свою новую песню, назвав ее «В землянке».
Вечером Миша Савин после ужина попросил у меня текст и, аккомпанируя на гитаре, исполнил песню. И сразу стало ясно, что песня «пойдет», если мелодия ее запомнилась с первого исполнения».
Песня действительно «пошла». По всем фронтам — от Севастополя до Ленинграда и Полярного. Некоторым блюстителям фронтовой нравственности показалось, что строки: «...до тебя мне дойти нелегко, а до смерти — четыре шага» — упадочнические, разоружающие. Просили и даже требовали про смерть вычеркнуть или «отодвинуть ее дальше от окопа».
«О том, что с песней «мудрят», дознались воюющие люди. В моем беспорядочном армейском архиве есть письмо, подписанное шестью гвардейцами-танкистами. Сказав доброе слово в адрес песни и ее авторов, танкисты пишут, что слышали, будто кому-то не нравится строчка «до смерти — четыре шага». Гвардейцы высказали такое едкое пожелание: «Напишите вы для этих людей, что до смерти четыре тысячи английских миль, а нам оставьте так, как есть, — мы-то ведь знаем, сколько шагов до нее, до смерти», — рассказывает Алексей Сурков.
Вот так с песнями и танцами в минуты тишины дошли советские солдаты до Берлина. Возможно, людям свойственно преувеличивать значение того или иного действия, но нужно отдавать должное звучавшим песням. Они поднимали боевой дух и помогали в трудную минуту.

Ирина ПАФФЕНГОЛЬЦ

@темы: исторические заметки

Comments

[Лайверин]

Гвардейцы высказали такое едкое пожелание: «Напишите вы для этих людей, что до смерти четыре тысячи английских миль, а нам оставьте так, как есть, — мы-то ведь знаем, сколько шагов до нее, до смерти», — рассказывает Алексей Сурков.

Хорошо сказали. Не поспоришь.

[Sarina_Amazon]

Лайверин, ага)